«В 10 лет я воровал, чтобы прокормить маленького брата»
- 17 января 2011
- Мария Черемискина
Детдомовцы лишены счастливого детства и вынуждены самостоятельно бороться за свое будущее… Свою личную историю рассказал 16-летний Дмитрий.
- У наших детей непростые судьбы, - рассказывает директор школы-интерната. – Если вы внимательно посмотрите на них, то обязательно заметите – их глаза полны мудрости, это глаза взрослых людей.
Разговариваем с директором интерната, в это время в кабинет стучатся.
- Заходите.
Входит высокий худощавый юноша, скромно улыбаясь. Через несколько минут мы разговорились с юношей.
- Я вырос без отца - он бросил маму до моего рождения. Сына во мне он не признавал. У младшего брата был другой отец. У нас была маленькая семья, и мне было уютно с братом и мамой. Она подрабатывала швеей. Потом она привела в дом отчима… потом начала пить. Иногда запои продолжались месяцами. Частенько она не ночевала дома… Мы оставались с братом одни. Но я всегда ждал маму, стоял и ждал, когда она придет. Потом перестал ждать, и когда она пропадала, искал ее по дворам.
Маму лишили родительских прав, когда мне было 12 лет.
- Я часто думаю, почему моя семья разрушилась, почему мама искала утешение в вине. Мне кажется, она сильно переживала за меня, - говорил Дмитрий. - Я был проблемным ребенком. В то время я сбегал из дома, уроки прогуливал, курил, нюхал клей…, алкоголь иногда пробовал. Я это делал назло маме, потому что она привела отчима, а он мне не нравился. А за нами уже присматривали органы опеки. Я все свои причуды пытался скрыть: говорил, что уроки по болезни прогуливал или еще что-нибудь придумывал. Маму прикрывал, брата кормил самостоятельно. Как-то раз пришли к нам домой из органов опекунства, а я прибраться не успел, вскоре маму лишили родительских прав.
- Меня и брата отдали в опекунскую семью. Ему было тогда 2,5 года. Я и двух недель не смог у них прожить – мне все не нравилось. С тех пор я не видел брата. Сейчас ему уже пять лет. Его опекунские родители не дают нам видеться. Я через знакомых спрашиваю, как он, знаю, где живет. Но встретиться боюсь, не хочу его травмировать. Он уже, наверное, не помнит меня. Надеюсь, что я все-таки с ним увижусь.
А как сюда попал?
- Позднее меня перевели сюда, в школу-интернат. Учился поначалу плохо. Не мог привыкнуть к режиму, да и учеба нелегко давалась. Я ведь на второй год оставался в пятом классе, это было тяжелое время для меня. Потом втянулся, нашел друзей. Сейчас заканчиваю 9-й класс. Планирую поступать в лицей в Кирово-Чепецке.
А с мамой видишься часто?
- А мамы нет... - молчание. - Я ее часто навещал, ездил домой, помогал ей по дому. А потом мне сказали, что ее убили… Это было два года тому назад… Убийцу не могли найти. Только через год этот виновный в смерти мамы мужчина пришел с повинной в милицию.
Прости, пожалуйста, очень жаль...
Маму Дмитрия убили прямо в квартире, где она когда-то жила с сыновьями. Ее зарубили топором. На похороны собирали деньги и одежду всем интернатом.
- Мамы не стало. Теперь я езжу один к себе домой, где меня уже никто не ждет… Отец хоть и признал меня своим сыном в 2005 году и стал платить алименты, со мной не общается, хотя живет рядышком.
- Я исправился, осознал, что я хочу многого добиться в жизни: завести свой личный бизнес, хочу, чтобы у меня была хорошая и надежная жена, добрая и отзывчивая. После окончания школы хочу вернуться в свой дом, где прошло мое детство.
Дмитрий три года играет в театре школы-интернат, читает стихи, научился играть на гитаре, принимал участие в поисковом лагере «Долг».
Что ты ценишь в людях?
- Ценю в людях искренность, люблю когда говорят правду в глаза.